«Года ползут гадюкой скользкой»
Года ползут гадюкой скользкой
Осиротевшею судьбой
Как Третий Рейх к границе польской
Как кролик к гаду на убой
Жизнь давит поршнем дни и ночи
Толкает к старости, скрипя
Но, не дано ей, между прочим
Из сердца выдавить тебя
И перед пропастью меж нами
Я затаился и умолк
Как островок перед цунами
Как одинокий серый волк
В пучину собственных амбиций
Ты бесшабашно отдалась
Парижем бредя, Веной, Ниццей
Но, счастья нить оборвалась
Со стариком ты, как балуясь
С богатым, правда, повелась
Теперь ты злобствуя, беснуясь
Желаешь смыть тоску и грязь
Ты взмыла в небо бы, как раньше
Но, жадность склеила крыло
Уж, не взлететь ни выше, дальше
Хоть, так все бросить припекло
Все жмет тебя к покою старость
Все реже вспомнится порой
В минуту горестную – радость
И Рок навис над жизнью злой
А, помнишь, как бывало летом
Песок горячий грел живот?
(Как не жила еще ты с дедом)
Все было всласть, наоборот!
Как ты ласкалась кошкой милой
О шерстяной, дружка живот
Летела чайкой белокрылой
К свиданья месту без забот?!
Как мило, сладко встреча длилась
Как вдохновляла ты его
И сердце как истомно билось
В объятьях волка своего?!
Отдавшись ты иному в руки
Сама застряла в вязкой глине
И, обрекла его на муки
Но, любит друг тебя – поныне!
«Ничего, весна наступит!»
Ничего, весна наступит!
Ни беда, придет жара!
Чувства юные разбудит
Грусть погонит со двора!
Я тогда на речку выйду!
Я тогда отброшу хворь!
И давнишнюю обиду
Пересилю, будто корь!
Славно удочку закину
На рыбешку без забот!
Груз любовный, как мякину
В глубь, прикормкой брошу, вод!
Уж, почувствую я кожей
Как души на леске тонкой
Подсечется в день погожий
Симпатичная девчонка!
Тут-то я не проморгаю!
Тут-то я не оступлюсь!
Подтащу да обласкаю
Я рыбалки не боюсь!
«То не туман ложится в поле»
То не туман ложится в поле
Не травы гнутся в исступленьи
Он перестал ломиться к Оле
Над здравым голосом в глумленьи
В забвеньи тошном безнадега
Порыв душевный утопила
Не позвонит тебе Серега
Не позабыв о том, что было
И изловив КАМАЗ попутный
К тебе московской тьмою знойной
Не простремится он, непутный
Гонимый чувством к недостойной
Ни весть, откуда ночью все же
Для самой лучшей в мире, Боже
Зимой в трескучие морозы
Не раздобудет больше розы
Не прозвучать его шагам
За заповедной, чуткой дверью
Чтоб всласть припасть к твоим ногам
Да прошептать: «Люблю и верю!»
«Не подошли мы друг для друга»
Не подошли мы друг для друга
Сижу в метро, пишу стихи
Заносит пыль, заносит вьюга
Все наши взлеты и грехи
Теперь я, больше, чем уверен
Ты, что хотела – то нашла:
Со старикашкой в полной мере
До предмогилия дошла!
И что еще желать – не знаешь
Бывалый, чинный рядом кот…
Но чую я: ты – загниваешь
И жалок, немощен твой рот
Не обагрится поцелуем
Уж больше он в минуту злую
Омоложенный жеребцом
И клячи пасть разит концом
«Принял я любовь, как штык немецкий»
Ты, звездой отсвечивая в лужу
В шепоте любовном искупала
Шелком тела высушила душу
Когда ночь московская ступала
Что ты только мне не говорила!
Только как не ластилась ко мне!
Выгибалась томно, и – манила
Сладко задыхаясь в тишине
Ты ознобом бархатным ложилась
Черноморским бризом мне на кожу
Перышком касаточки кружилась
Над душой безбрежною Сережи!
И на гладь доверчивости детской
Все же, опустилась ты когда-то
Принял я Любовь, как штык немецкий
Сердцем зарубцованным солдата!
Вот, и ветерок далекий вскоре…
Он перо, тропою Магеллана
Поманил, погнал в чужое море
И не зарастает больше рана!
|
